Конкурс “Specialradio-17” – 1 место февраля 2017 года
Борис Вайнер
Лекции музыковеда Камертонского энская публика посещала плохо. Начальство Камертонского корило. А слушатели ещё и постоянно жевали. Особенно школьники, которые на эти лекции ходили часто, потому что их перед началом по классным журналам проверяли.
Камертонскому это не нравилось. Хотя жевали не все зрители, а только половина. Ну, если бы все жевали, то ни один пианист с Камертонским выступать бы не смог, потому что инструмента бы не слышал. А так слышал, только напрягаться приходилось.
Лекции Камертонский тогда читал про ко¬го-то из классиков. Про то ли Баха, то ли Брамса. Два раза в неделю выходил на сцену и говорил:
— Дорогие слушатели! Сегодня вы познакомитесь с замечательными произведениями замечательного композитора. Но вначале несколько слов о его жизненном и творческом пути.
Ну и так далее. Короче говоря, когда попрёки за недостаток публики приобрели угрожающую тональность, Камертонский задумался.
Вот выходит он в очередной раз к микрофону — а в зале уже чавкают и фольгой хрустят — и говорит:
— Дорогие кушатели! То есть дорогие слушатели! Сегодня вы попробуете, то есть познакомитесь, с некоторыми из самых питательных, то есть замечательных, блюд, то есть произведений замечательного композитора. Но вначале несколько слов о его жизненном и творческом пути. Так сказать, в порядке салата.
— Композитор, — говорит, — родился в одна тысяча таком-то году в зажиточной бюргерской семье. Он рос здоровым, крепким мальчиком — не в последнюю очередь потому, что его родители держали искусных поваров. В доме часто подавали на завтрак любимые юным композитором картофельные клёцки. Готовится это блюдо так: берётся двести грамм сырого картофеля…
Тут Камертонский делает паузу. И правильно делает, потому что в зале все лезут за авторучками. Интересно же, что этот то ли Бах, то ли Брамс кушал.
— … двести грамм сырого картофеля, сто грамм манной крупы, ломтик белого хле¬ба, столовая ложка маргарина, пол-литра мо¬лока…
В зале полная тишина. Даже шоколадки отложили.
— Картофель натирается на тёрке и отжимается в салфетке. Масса перекладывается в миску и посыпается солью.
— Соли сколько? — с галёрки кричат.
— Чайную ложку, — говорит Камертонский. — Друзья мои, давайте договоримся: вопросы в конце лекции. Далее. Нарезаем хлеб кубиками и поджариваем на жире. Кипятим молоко и варим в нём крупу, которую затем смешиваем с картофельной массой. Месим тес¬то, делаем клёцки, наполняя их поджаренными гренками, варим в подсоленной воде.
— Варить долго?
— Двадцать минут. Я же просил — вопросы в конце лекции. В семнадцатилетнем возрасте композитор уезжает в Вену, где пишет свою первую симфонию, а в свободное время ведет рассеянную светскую жизнь.
Зрители авторучки прячут.
— На одном из балов он знакомится со своей будущей женой, которая покоряет его сердце не только кротким нравом и красотой, но и редким для девушек её круга умением хорошо готовить. Особенно ей удается традиционное лакомство жителей Вены — струдель. Иначе говоря, яблочный рулет. Делается он так…
Все опять за авторучками.
— Диктуйте помедленнее! А то мы записывать не успеваем!
Камертонский диктует.
— Всемирную известность, — продолжает он, — композитору принесла Вторая симфония, где нашел полное выражение его выдающийся мелодический дар…
Авторучки никто не прячет.
— После триумфа, которым увенчалось её первое исполнение, восторженные поклонники поднесли своему кумиру необычный подарок — огромный, диаметром в полтора метра, знаменитый венский шоколадно-абрикосовый торт. Делается этот торт следующим образом…
Теперь на выступлениях Камертонского в зале яблоку негде было упасть. И вопросов много задавали: сколько какао класть, да чем заменить в подливе кокосовое масло, да что будет, если вместо ложки рома положить полстакана…
Где-то лекции к десятой Камертонский стал виртуозом новой манеры.
— Во время гастролей, — вдохновенно повествовал он, — композитор навестил своих родственников в Бремене. На ужин ему подали кислый каббес. Готовится это блюдо так…
Или:
— Композитор немало путешествовал. В Турции ему довелось попробовать прославленное местное кушанье из баклажан «Имам баилди»…
Или еще лучше:
— Композитор никогда не был в Бразилии. Но если бы он там побывал, то непременно отведал бы бразильский пудинг из крабов, который готовится следующим образом…
На новых лекциях Камертонского зал всегда полон. Мало того: пока Камертонский не попрощается, никто не уходит.
Так что культурная жизнь города очень оживилась.
Особенно это относится к местным композиторам. Можно сказать, оригинальное направление в музыке родилось. Концерт для фортепьяно с оркестром вы где угодно можете услышать, а вот каприччо бланшированное или фугу под майонезом — только в Энске.
