Конкурс “Specialradio-17” – 3 место марта 2017 года
Дмитрий Карамазов
Артем был твердо убежден, что чтобы его рок-группа стала успешной и популярной, нужно петь на английском языке.
-А как же Rammstein? – спросил его приятель-гитарист.
-Ну, Rammstein – это исключение, – продолжал настаивать Артем. Вот кого еще ты знаешь из немецких групп?
-Scorpions, – неуверенно включился в разговор барабанщик.
-Они на английском, – с ухмылкой отрезал Артем.
Спустя пару минут поисков в интернете басист вдруг сказал:
-Сейчас очень популярна латиноамериканская музыка. На тубе каждый второй ролик под миллиарды собирает. И это испанский.
Артем отмахнулся рукой:
-Испанский все равно не перегонит английский. Но и это, не забывайте, что у них население больше, и весь континент говорит на испанском.
-Ну, а… – опять попытался вставить свое слово барабанщик.
-Парни, я вам дело говорю, – перебил его Артем. – В Европе, да какой там – даже в России уже мало кто поет на своем языке! Мы просто не сможем выйти на мировую сцену, если будем петь на русском, понимаете?
Гитарист неодобрительно покачал головой:
-Ты думаешь, что настолько хорошо знаешь английский?
-Не как американцы, но вполне знаю. К тому же, есть интернет.
-А ты не думаешь, что мы окажемся идиотами?
-В смысле?
-Ну, грамматика, понимаешь? Всякие языковые тонкости. Это кажется, что легко.
-Блин, парни, мы же рок делаем. Текст – это не главное. Главное, чтобы звучало! Русский не звучит так, как английский. Люди просто не будут слушать это! Улавливаете?
-То есть ты хочешь сказать, что в той же Америке так мало крутых ребят, что они будут слушать иностранцев с ломанным акцентом?
-Почему с ломанным? Акцент в музыке как раз круто иметь.
-Допустим, но что с текстами-то делать?
-Да что делать-то? Хочешь сказать, что у AC/DC или современных альтернативщиков тексты сложные? Куча онлайн-переводчиков в нэте есть. Ну, а дальше работа с вокалом.
-Не знаю, чувак, как-то это не круто все. Мы как попсовые группы какие-то будем. Мы же вроде как историю собирались творить, ведь так?
-Поэтому нам и надо перейти на инглиш!
-То есть мы типа в мейнстрим сами лезем, а не создаем его. Это как-то я не знаю, ну не круто в общем. Как-будто мы просто копируем… не знаю, уподобляемся кому-то.
-Scorpions тоже уподоблялись кому-то? Они ведь немцы. А пели на инглише.
Гитарист замолчал.
-Мы все будем делать по-своему, только на другом языке! Вот и все! – воскликнул Артем.
Спустя некоторое время Артем наконец одержал победу в споре, и его группа принялась переделывать их единственную, но потенциально удачную песню для предстоящего рок-фестиваля. Это событие должно было стать официальным началом их карьеры. Регламент мероприятия гласил, что лучшие представители среди каждых жанров смогут заключить контракт с крупными российскими и зарубежными лейблами.
Настал долгожданный день фестиваля. Группа ждала своей очереди за кулисами.
-Ну что, все готовы? – спросил Артем.
-Да! – сказали басист и барабанщик.
-Думаешь, выиграем? – гитариста никак не отпускали сомнения.
-Да я почти уверен в принципе, – предвкушая победу, сказал Артем. – Тут от силы две группы более или менее годно звучат.
-Ты про тех, что с разноцветными волосами?
-Ага.
-А вторые кто?
-У которых гитары типа сломанные.
-А, ну да. Они норм.
-Но обе на русском. Так что американский лейбл наш, парни!
Неожиданно ведущий объявил на сцене: «А теперь встречайте последних на сегодня монстров современного рока – Yellow Blue Bus!»
-Наша очередь парни, погнали!
-Ну, посмотрим.
Когда их группа вышла на сцену, публика почему-то глупо улыбалась, а кто-то даже смеялся. Артем немного растерялся, но роль лидера не позволяла ему напускать панику на свою группу.
-Ну что, покажем им?
-Погнали!
Пока Yellow Blue Bus исполняли свою лучшую композицию, аудитория как-то по странному реагировала на их выступление. Кто-то очень неодобрительно качал головой, кто-то хохотал, а кто-то просто стоял в недоумении.
What can I do?
(will ya?! will ya?!)
-На каком языке они вообще поют? – кто-то спросил в толпе.
-Не знаю, вроде на русском. Непонятно только о чем. «Водку найду, вылью»?. Совсем молодежь одурела современная. Это еще ладно. Так много матерились в куплете, ужас просто. Хотя музыка вроде хорошая, даже обидно немного.
-Ага, и название какое-то глупое для рок-команды.
-А какое у них название-то? Я что-то прослушал.
-Что-то типа «Я люблю вас», что ли.
Blue water… I’m a pale man…
-Какая еще блювота… пельмени? Что они вообще несут?..
Подобные вопросы звучали практически по всей аудитории. Когда группа закончила свое исполнение, они скромно вернулись за кулисы и стали обсуждать прошедшее выступление.
-Что-то как-то вяло они отреагировали… Я думал, что у нас крутой риф… – раздосадовано сказал гитарист.
-Да и Тёма вроде нормально вообще сегодня вокалом тащил, – добавил барабанщик.
-Ладно, не они же решают, с кем лейблы подпишут контракт, – пытался подбодрить ребят Артем, – давайте подождем судейских решений…
После церемонии группа уходила с фестиваля ужасно подавленной. Они даже не оказались в числе финалистов.
-Не понимаю, чем эти кретины были лучше нас…
-Эй, это вы – Я люблю вас? – спросил высокий мужчина, шедший в их сторону.
-Эм, да, только мы «Yellow Blue Bus», – уныло поправил его Артем.
-Это что?
-В переводе с английского – желто-голубой автобус.
-А! Из Украины что ли?
-Нет, – ответили музыканты хором, переглянувшись.
-А почему цвета такие?
-Звучит просто, вот и выбрали.
-Понятно… А на каком языке вы тогда поете-то?
-На английском.
-Как это на английском? – изумленно спросил мужчина.
Музыканты опять озадаченно переглянулись.
-Вот так, – сказал Артем. – Вот, смотрите, у нас даже слова песни с собой есть.
Артем достал свой смартфон и открыл файл с текстом. Мужчина долго вчитывался в текст, а потом вдруг резко засмеялся.
-Ребята, я, конечно, не силен в английском, но вам не кажется, что очень многие слова из ваших песен напоминают русские? Причем большинство из них похожи на наш замечательный русский мат.
-Где это?
-Ну, вот, например, прочтите вот эти слова – «peace ‘n’ death». С вашим русским акцентом кажется так, что вы просто материтесь по-русски, – смеялся мужчина. – И так всю песню. А я все стоял и думал, чего они такое говорят – иногда совсем непонятно, иногда понятно, но какая-то бессмыслица, а иногда просто матерятся. Думал, авангард что ли какой.
Музыканты уставились на своего вокалиста.
-А вы кто такой? – резко спросил Артем мужчину.
-Я член жюри. С российской стороны. А вообще, у вас очень хорошая музыка, ребят, но вот текст сильно подкачал. Так бы, может, и выиграли.
Музыканты продолжали недовольно смотреть на Артема. В это время к ним подошла какая-то группа людей. Один из них очень бегло говорил на английском.
-Вы – Yellow Blue Bus? – спросил стоящий рядом с ним человек.
-Да, а вы кто? – спросил Артем.
-Я? Ну, я… я переводчик, а это агент одного из американских лейблов, – быстро представил он англоговорящего незнакомца, который начал что-то ему говорить.
-Мистер Адамс говорит, что у вас отличная музыка, но текст ужасный. Вам следует петь на русском или хорошенько поработать над английским. И еще, – замялся он, – никогда не используете выражение «I feel myself».
-Почему это? – из последних сил защищался Артем.
-Просто посмотрите в словаре.
-Черт с ним со словарем, если у нас такая хорошая музыка! Почему нас никто не взял?! – ворвался в разговор гитарист.
-Извините, молодежь, – вновь вступил в разговор представитель российских жюри, – но оценки выставлялись отдельно за текст и музыку, и уже потом суммировались. За музыку у вас, кажется, был самый высокий бал, а вот за текст вы получили 0.
Артем в недоумении смотрел на уставившихся на него людей.
-А вообще, почему вы решили петь на английском, если так плохо знаете язык? Вас в итоге не мы, не иностранные жюри не поняли.
-Да просто кое-кто решил, что «мы не выйдем на мировую сцену» с русским языком, – злобно сказал гитарист, пнув сзади Артема.
-Почему не выйдете? Тут много, кто пел на русском и получил возможность подписать контракт с крупными иностранными лейблами. Очень жаль, что так все получилось, что тут сказать…
-Ну, что тут сказать, – яростно уставился гитарист на вокалиста их группы, – «peace ‘n’ death», да, Артем?
