Существует много способов утолить поэтический голод, но лишь те, кто способен при помощи поэзии передать всю красоту тишины, могут приблизится к поэзии истинной. Поэзия – это, конечно, не рифма. Поэзия – это молчание высочайшего уровня, когда оно обретает плоть только потому, что существует.
На этой неделе мы вспоминаем поэтов последней недели лета и первой недели осени.
28 августа:
Карл Зимрок,
Андрей Платонов,
29 августа:
Джамбаттиста Касти,
30 августа:
Александр Аронов,
31 августа:
Шарль Бодлер,
Марина Цветаева,
Всеволод Рождественский,
1 сентября:
Иннокентий Анненский,
Сергей Бобунец,
2 сентября:
Михаил Вишняков.
———————————————
Карл Зимрок
Из Эдды Зимрока
перевод Леонида Мартынова
На брата брат идет –
Отца единого
Потомство борется,
И узы кровные разорваны,
Неслыханная ложь сплетается,
Блуд небывалый совершается.
Век топора, пора меча,
Когда щиты трещат, ломаются.
Век волка, век ветра
Перед концом света.
И не жалеет ближний ближнего.
Вы знаете, что это значит?
В студеных струях
Дрожат, маячат
Клятвопреступники, убийцы тайные.
(И те, что с женами чужими перешептывались),
Сосет Нидгогр убийц убитых.
Вы знаете, что это значит?
…Чернеет солнце,
И в океане
Захлебывается земля.
Веселых звезд не терпит небо
Горит Всемирного кормильца
Всеобнимающее древо…
Вы знаете, что это значит?
———————————————
Андрей Платонов
Конный вихрь
Пролетарской коннице
По морю, по морю земли
Храпят табуны лошадей.
Гонят в ущелье петли
Безумное стадо людей.
Пики их жалят и жалят,
Души секут пополам,
Брызгают трупы и тают,
Трупы – дорога коням.
Копыта вонзаются в череп,
Сердце в груди дребезжит –
Красноармейцем стал мерин,
Смертью ревёт и визжит.
Топчут пустыни копыта,
Топчут и рвут города.
Крепость гранитная смыта –
Жизнь никому не отдам.
Враг под ногами не дышит,
В землю вогнал его конь,
Победы моей не услышит –
Красный ликует огонь.
———————————————
Джамбаттиста Касти
Счастливец
вольный перевод К.Батюшкова
Слышишь! мчится колесница
Там по звонкой мостовой!
Правит сильная десница
Коней сребряной браздой!
Их копыта бьют о камень,
Искры сыплются струей;
Пышет дым, и чёрный пламень
Излетает из ноздрей!
Резьбой дивною и златом
Колесница вся горит:
На ковре её богатом
Кто ж, Лизета, кто сидит?
Временщик, вельмож любимец,
Что на откуп город взял…
Ах! давно ли он у крылец
Пыль смиренно обметал?
Вот он с нами поравнялся
И едва кивнул главой;
Вот уж молнией промчался,
Пыль оставя за собой!
Добрый путь! пока лелеет
В колыбели счастье вас!
Поздно ль? рано ль? но приспеет
И невзгоды страшный час.
Ах, Лизета! льзя ль прельщаться
И теперь его судьбой?
Не ему счастливым зваться
С развращенною душой!
Там, где хитростью искусства
Розы в зиму расцвели;
Там, где всё пленяет чувства,
Дань морей и дань земли;
Мрамор дивный из Пароса
И кораллы на стенах,
Там, где в роскоши Пафоса,
На узорчатых коврах,
Счастья шаткого любимец
С нимфами забвенье пьёт,
Там же слёзы сей счастливец
От людей украдкой льёт.
Бледен, ночью Крез несчастный
Шепчет тихо, чтоб жена
Не вняла сей глас ужасный:
«Мне погибель суждена!»
Сердце наше кладезь мрачной:
Тих, покоен сверху вид;
Но спустись ко дну… ужасно!
Крокодил на нём лежит!
Душ великих сладострастье,
Совесть! зоркий страж сердец!
Без тебя ничтожно счастье;
Гибель — злато и венец!
———————————————
Александр Аронов
Антитолкучка
Андрею Вознесенскому
Что продаёшь? Отсутствие ноги?
Так поживее! Циник и пролаза,
Соперник твой, – уже стоит без глаза,
И без голов сбегаются враги.
Да, выдался у нас базарный день!
Тут, видно, все: раб притащил свободу,
Кукушка – материнскую заботу,
Столица – тишину, пустыня – тень.
А вот и я в сторонке достаю
И предлагаю вашему вниманью
Нехитрые товары: пониманье,
Её любовь, весёлую семью…
Ну что ж, добавим молодость мою.
———————————————
Шарль Бодлер
Когда, небрежная, выходишь ты под звуки
Мелодий, бьющихся о низкий потолок,
И вся ты – музыка, и взор твой, полный скуки,
Глядит куда-то вдаль, рассеян и глубок,
Когда на бледном лбу горят лучом румяным
Вечерних люстр огни, как солнечный рассвет,
И ты, наполнив зал волнующим дурманом,
Влечешь глаза мои, как может влечь портрет,
Я говорю себе: «Она еще прекрасна,
И странно – так свежа, хоть персик сердца смят,
Хоть башней царственной над ней воздвиглось
властно
Все то, что прожито, чем путь любви богат».
Так что ж ты: спелый плод, налитый пьяным соком,
Иль урна, ждущая над гробом чьих-то слез,
Иль аромат цветка в оазисе далеком,
Подушка томная, корзина поздних роз?
Я знаю, есть глаза, где всей печалью мира
Мерцает влажный мрак, но нет загадок в них.
Шкатулки без кудрей, ларцы без сувенира,
В них та же пустота, что в Небесах пустых.
А может быть, и ты – всего лишь заблужденье
Ума, бегущего от Истины в Мечту?
Ты суетна? глупа? ты маска? ты виденье?
Пусть, я люблю в тебе и славлю Красоту.
———————————————
Марина Цветаева
Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? — Златого утра краше!
Сказать еще? — Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,
Рукой Челлини ваянная чаша.
Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. — В камине воет ветер.
Облокотясь — уставясь в жар каминный —
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.
Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —
Всем пророкочет голос мой крылатый —
О том, что жили на земле когда-то
Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!
———————————————
Всеволод Рождественский
Веранда
Просторная веранда. Луг покатый.
Гамак в саду. Шиповник. Бузина.
Расчерченный на ромбы и квадраты,
Мир разноцветный виден из окна.
Вот посмотри — неповторимо новы
Обычные явленья естества:
Синеет сад, деревья все лиловы,
Лазурная шевелится трава.
Смени квадрат — все станет ярко–красным:
Жасмин, калитка, лужи от дождя…
Как этим превращениям всевластным
Не верить, гамму красок проходя?
Позеленели и пруда затоны
И выцветшие ставни чердака.
Над кленами все так же неуклонно
Зеленые проходят облака.
Красиво? Да. Но на одно мгновенье.
Здесь постоянству места не дано.
Да и к чему все эти превращенья?
Мир прост и честен. Распахни окно!
Пусть хлынут к нам и свет и щебет птичий,
Пусть мир порвет иллюзий невода
В своем непререкаемом обличьи
Такой, как есть, каким он был всегда!
———————————————
Иннокентий Анненский
Весенний романс
Еще не царствует река,
Но синий лед она уж топит;
Еще не тают облака,
Но снежный кубок солнцем допит.
Через притворенную дверь
Ты сердце шелестом тревожишь…
Еще не любишь ты, но верь:
Не полюбить уже не можешь…
———————————————
Сергей Бобунец
«Всё по правилам – свет погашен давно, но придёт кто-то непрошенный –
Это стук дождя о моё окно (как в первый день осени).
За кого умереть? – моя голова забита чужими вопросами
Всё, о чём я молчал, превратится в слова в первый день осени…
Во мне просыпалось желание жить в первый день осени,
Но завтра нас просто может не быть под этими звёздами..
О ком-то забыли, кого-то нашли, кого-то мы бросили,
Но я выбираю любовь в первый день осени..
Как старое дерево, тихо скрипя, листья мёртвые сбросив,
Я хочу быть любимым, хочу жить любя в первый день осени
И дурная, приятная, пьяная блажь смотрит хитро глазами раскосыми
Каждый раз когда наступает на нас первый день осени…
Во мне просыпалось желание жить в первый день осени,
Но завтра нас просто может не быть под этими звёздами..
О ком-то забыли, кого-то нашли, кого-то мы бросили,
Но я выбираю любовь в первый день осени..»
———————————————
Михаил Вишняков
В последние копны у тёмной реки
легли, остудившись, таёжные травы,
и женщины тихо снимают платки,
и ждут мою лодку, боясь переправы.
Я резко взмахну отсыревшим веслом
и молча покину прошедшее лето.
Мигнет светлячок, словно в доме твоём
открылось окошко от резкого ветра.
И ты — это чудится мне одному —
стоишь перед лампою в платьице белом,
и слышишь сквозь осень, сквозь ветер и тьму,
как длинная лодка врезается в берег.
———————————————
