Специальное радио по традиции делает еженедельный обзор поэтов, которые отмечали свои дни рождения на прошедшей неделе.
С 15 мая по 21 мая отмечались дни рождения поэтов:
15 мая:
Иван Рукавишников
16 мая:
Ольга Берггольц
Игорь Северянин
Юрий Шевчук
17 мая:
Мария Даргомыжская
Анатолий Поперечный
18 мая:
Вадим Шершеневич
Омар Хайям
19 мая:
Юлиус Эвола
Дмитрий Глебов
Римма Казакова
20мая:
Степан Шевырёв
21 мая:
Александр Поуп
Тэффи
ИВАН РУКАВИШНИКОВ
* * *
– Рыцарь дальний, рыцарь дальний, покажи свой лик печальный.
Деве, в башне заключенной, бледный дик свой покажи.
– Не могу я, рыцарь дальний, раскрутить свой путь спиральный.
Рыцарь дальний, рыцарь дальний, покажи свой лик печальный.
К башне белой, к башне дальней, путь не здешний, путь астральный.
– Солнце вправо. Я налево, Дева! Путь мой сторожи.
– Скорбной деве в башне дальней покажи свой лик печальный,
Сохраняя путь спиральный, бледный лик свой покажи.
ОЛЬГА БЕРГОЛЬЦ
Листопад
Осень, осень! Над Москвою
Журавли, туман и дым.
Златосумрачной листвою
Загораются сады.
И дощечки на бульварах
всем прохожим говорят,
одиночкам или парам:
“Осторожно, листопад!”
О, как сердцу одиноко
в переулочке чужом!
Вечер бродит мимо окон,
вздрагивая под дождем.
Для кого же здесь одна я,
кто мне дорог, кто мне рад?
Почему припоминаю:
“Осторожно, листопад”?
Ничего не нужно было,-
значит, нечего терять:
даже близким, даже милым,
даже другом не назвать.
Почему же мне тоскливо,
что прощаемся навек,
Невеселый, несчастливый,
одинокий человек?
Что усмешки, что небрежность?
Перетерпишь, переждешь…
Нет – всего страшнее нежность
на прощание, как дождь.
Темный ливень, теплый ливень
весь – сверкание и дрожь!
Будь веселым, будь счастливым
на прощание, как дождь.
…Я одна пойду к вокзалу,
провожатым откажу.
Я не все тебе сказала,
но теперь уж не скажу.
Переулок полон ночью,
а дощечки говорят
проходящим одиночкам:
“Осторожно, листопад”…
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН
Насмешка короля
Властитель умирал. Льстецов придворных стая
Ждала его конца, сдувая с горностая,
Одежды короля пылинки, между тем,
Как втайне думала: “Когда ж ты будешь нем?”
Их нетерпение заметно королю
И он сказал, съев ломтик апельсина:
“О верные рабы! Для вас обижу сына:
Я вам отдам престол, я сердце к вам крылю!”
И только он умолк – в разнузданности дикой
Взревели голоса, сверкнули палаши.
И вскоре не было у ложа ни души,-
Лишь двадцать мертвых тел лежало пред владыкой.
ЮРИЙ ШЕВЧУК
* * *
В Иерусалимском серебре,
Одета в ночь, судьбу и камни,
Ты помолилась о заре
Но в небесах закрыты ставни.
Ты вспоминала обо мне,
Не знала, что настолько грешен…
В Иерусалимском серебре
Вид голых яблонь и черешен.
МАРИЯ ДАРГОМЫЖСКАЯ
Чай и Шалфей (Басня)
Дорогой Чай с Шалфеем повстречались
И разболтались.
” Куда везут тебя?,, спросил Шалфея Чай.
– Да из Москвы в Китай.
А ты куда изволишь отправляться? —
“В Россию еду отличаться.
Скажи: что делают в Китае из тебя?,,
– Как что? Там пьют меня. —
” Вот чудеса какие!
Тебя в Китае пьют?
Да из Китая — то меня в Москву везут,
И чаю требует всех более Россия!,,
Ах! право чуден белый свет!
Нельзя всему довольно надивиться
Что есть у нас, нам не годится,
А дай того, чего здесь нет.
АНАТОЛИЙ ПОПЕРЕЧНЫЙ
А что такое, в сущности, удача? —
В работе — чудо с выдумкой в придачу,
Надежный друг и верная жена,
На черный день —
Хлеб черный, горсть пшена…
А что такое, в сущности, успех? —
Уйти от поражения успеть,
На финише не ленточку рвануть —
Зари полоску,
И — на Млечный Путь,
По бездорожью звездному пыля…
А что такое, в сущности, Земля? —
Огромный Дом,
Очаг, что не задуть…
А путь Земли —
И наш с тобою Путь…
Его трудами честно обознача,
Живи не только для себя —
Для всех!
И это будет, в сущности, удача
И самый твой значительный успех.
ВАДИМ ШЕРШЕНЕВИЧ
* * *
Нет слов короче, чем в стихах,
Вот почему стихи и вечны!
И нет священнее греха,
Чем право полюбить беспечно.
Ах, мимолетно все в веках:
И шаг чугунный полководца,
И стыд побед, и мощный страх,-
Лишь бред сердец веками льется!
Вот оттого, сквозь трудный бой,
Я помню, тленом окруженный:
– Пусть небо раем голубо,
Но голубей глаза влюбленной!
Пусть кровь красна – любовь красней,
Линяло-бледны рядом с ней
Знаменный пурпур, нож убийцы,
И даже ночь, что годы длится!
Как ни грохочет динамит
И как ни полыхнет восстанье,-
Все шумы мира заглушит
Вздох робкий первого признанья.
Вот потому и длится век
Любовь, чья жизнь – лишь пепел ночи,
И повторяет человек
Слова любви стихов короче!
ОМАР ХАЙЯМ
Кто понял жизнь тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребёнок, молится старик,
Как дождь идёт и как снежинки тают.
В обыкновенном видит красоту,
В запутанном простейшее решенье,
Он знает, как осуществить мечту,
Он любит жизнь и верит в воскресенье,
Он понял то, что счастье не в деньгах,
И их количество от горя не спасет,
Но кто живёт с синицею в руках,
Свою жар-птицу точно не найдет
Кто понял жизнь, тот понял суть вещей,
Что совершенней жизни только смерть,
Что знать, не удивляясь, пострашней,
Чем что-нибудь не знать и не уметь.
ЮЛИУС ЭВОЛА
Зимний сад
Вся медлительность зеленого бархата, тронутого бледно-желтым.
Из кобальтового дыхания
льется томное солнце походкой подростка
которую забытая лужайка в тиши меланхолического сада
превращает в румянец.
Подвешенные шары трех деревьев, подрезанные витыми кольцами
– игра теней огней дорожек –
и розы в стиле проецируются повсюду.
Приглушенный менуэт дрожит
до холода, гармонирующего с изгибами далеких холмов. В зеркальном цинковом
бассейне сливается розово-зелено-золотая прелесть пейзажа. И волосы подростка, почти светлые на небе: его большой удивленный глаз.
ДМИТРИЙ ГЛЕБОВ
Любовь и Дружба
В челноке влечён волною,
Встретил Дружбу я в пути,
И молил её слезою
В чёлн на помощь мне сойти.
Скоро скрылся край родимый,
Быстро плыли мы вдвоём;
Кормщик мой неутомимый
Правил день и ночь рулём.
Туча ль бурей угрожала?
Он надеждой утешал,
Бездна ль смертию зияла?
Спутник мой меня спасал.
И счастлив, в мечте беспечной
Славил друга моего,
Вдруг изменою сердечной
Оскорбил навек его.
Дружба тихо удалилась
Без упрёков и без слёз:
В челноке Любовь явилась,
Ветр попутный нас понёс.
Но увидел я, несчастный,
Что мой кормчий был слепец;
Вихрь вздымается ужасный,
Мчимся в пропасть! зрим конец…
И погибли б — если б Боги
Нас от смерти не спасли;
В час сей грозныя тревоги
Так из туч они рекли:
«Безрассудный! Дружбы нежной
Для слепца не покидай,
И у пристани надежной
Ей Любовь во власть отдай».
РИММА КАЗАКОВА
* * *
Любить Россию нелегко,
она – в ухабах и траншеях
и в запахах боев прошедших,
как там война ни далеко.
Но, хоть воздастся, может быть,
любовью за любовь едва ли,
безмерная, как эти дали,
не устает душа любить.
Страна, как истина, одна,-
она не станет посторонней,
и благостней, и проторенней,
тебе дорога не нужна.
И затеряться страха нет,
как незаметная песчинка,
в глубинке города, починка,
села, разъезда, верст и лет.
Отчизны мед и молоко
любую горечь пересилят.
И сладостно – любить Россию,
хотя любить и нелегко.
СТЕПАН ШЕВЫРЁВ
Две чаши
Две чаши, други, нам дано;
Из них-то жизни гений
Нам льет кипящее вино
Скорбей и наслаждений.
Но из одной мне пить, друзья,
Ни разу не случалось,
И в каждом чувстве бытия
С весельем грусть сливалась.
Подаст ли рок сосуд забот –
Слетает вмиг украдкой
Надежда и в него вольет
Вино отрады сладкой.
Упился ль счастьем в жизни я
И душу переполнил –
Но ах! миг райский бытия
О вечном ей напомнил.
И в мой сосуд отраву льет
Томящее желанье,
И пламень жажды душу жжет,
И ожило страданье.
Горит душа, огнем полна,
Бессмертной в мире тесно,
И стонет сирая она
По родине небесной.
АЛЕКСАНДР ПОУП
Опыт о критике
Не часто блещет мастерством пиит,
Равно и критик, что его хулит;
Однако лучше докучать стихом,
Чем с толку сбить неправедным судом.
Немало многогрешных там и тут,
Один скропает — десять оболгут;
Разоблачит себя невежда сам,
Коль пристрастится к виршам иль к речам.
Сужденья наши как часы: чужим
Никто не верит — верят лишь своим.
Талантом редким наделен поэт,
У критика нередко вкуса нет;
А их должно бы небо одарить –
Всех, кто рожден судить или творить.
Пусть учит тот, кто сам любимец Муз,
И тот хулит, чей не испорчен вкус.
Не правда ли, влюблен в свой дар пиит?
С пристрастием и критик суд творит.
Все ж большинство, коль правду говорить,
Способно трезво мыслить и судить;
В таких умах природный брезжит свет;
Чуть контур тронь — означится портрет.
Но как неверно взятый колорит
В рисунке точном форму исказит,
Так псевдообучение весьма
Губительно для здравого ума.
…
ТЭФФИ
Белая одежда
В ночь скорбей три девы трех народов
До рассвета не смыкали вежды —
Для своих, для павших в ратном поле,
Шили девы белые одежды.
Первая со смехом ликовала:
«Та одежда пленным пригодится!
Шью ее отравленной иглою,
Чтобы их страданьем насладиться!»
А вторая дева говорила:
«Для тебя я шью, о мой любимый.
Пусть весь мир погибнет лютой смертью,
Только б ты был Господом хранимый!»
И шептала тихо третья дева:
«Шью для всех, будь друг он, или ворог.
Если кто, страдая умирает —
Не равно ль он близок нам и дорог!»
Усмехнулась в небе Матерь Божья,
Те слова пред Сыном повторила,
Третьей девы белую одежду
На Христовы раны положила:
«Радуйся, воистину Воскресший,
Скорбь твоих страданий утолится,
Ныне сшита кроткими руками
Чистая Христова плащаница».
