Бабаков появился чуть позже. Это было потрясающе! Потрясающе! Это – второй Шаляпин. Мы встретились с Пашей у меня дома. У меня была большая литровая бутылка рома и за разговором мы ее выпили. Паша рассказывал потом: «Я сидел-сидел и ждал, когда же я смогу уйти, потому что я уже еле сидел. И когда я вышел на улицу, то столб обнял, и чувствую, что идти дальше не могу…» Иногда для пользы дела и так приходилось уговаривать человека, а как вы хотите?! Мы еще не давали концертов, а уже были популярны! И это произошло благодаря очень модной в то время передачи «С добрым утром!», которую по воскресеньям слушали все. Именно там прозвучали наши первые песни. А когда мы объявили о первых концертах, был даже не аншлаг, а переаншлаг! Наша популярность проявилась, что называется, мгновенно…

«НАШ ЧЕЛОВЕК В ГОЛЛИВУДЕ» или «Шансон – он и в Африке Шансон» «Но Йозеф сострижет больную мозоль, И кой-кому намнет еще бока, И вспомнит он тогда про тетю Хаю, И ей подставит ножку, а пока…» В начале апреля 2005 года мне позвонил из Лос-Анджелеса мой хороший товарищ Анатолий Могилевский. Он попросил купить пару русских DVD […]

Но лишь мы зашли за кулисы, к нам подлетел милицейский полковник и прорычал: «На сцене сегодня стоять по стойке «смирно»! Не дергаться! Все быстрые песни из репертуара исключить! Если – не дай бог! – народ начнет плохо себя вести, я самолично размозжу ваши головы вашими же гитарами!» В зале, действительно, была настоящая давка, и он боялся, как бы не случилось несчастья.

Ладно! Вышли на сцену, встали по стойке «смирно», и весь концерт играли, не сходя со своего места. Но, тем не менее, публика все равно бесновалась.

ЛЕОНИД БЕРГЕР в гостях у Специального радио, где его уже ждали старые друзья.   14 мая 2006 года. 18-00, гостиница «Балчуг», зал «Рандоль». Участники: Леонид Бергер (ЛБ) Юрий Валов (ЮВ) Валентин Витебский (ВВ) Виктор Дегтярев (ВД) Сергей Дьячков (СД) Вячеслав Малежик (ВМ) Наталия Морозова (НМ) Юрий Петерсон (ЮП) Владимир Полонский (ВП) Валерий Ярушин (ВЯ) Сергей Жариков (СЖ)     ***   СЖ – Специальное радио приветствует […]

Осенью 1968 года нам предложили выступить в бит-клубе еще раз, и уже с Леней Бергером. Сейчас, по прошествии многих лет, я думаю, что это было уникальное выступление. Да, хотя бы, тот факт, что трое из участников этого выступления (Леонид Бергер, Сергей Дюжиков и Виктор Дегтярев) осенью 1972 года вошли в состав московской супер-группы, которая так и называлась “СУПЕР”, выступавшей на рок-фестивале в ереванском дворце спорта и представлявшей сливки московского рока. Уже этот факт говорит многое об уровне того выступления. Некоторые из присутствовавших до сих пор иногда, да вспоминают это событие.

Набрав достаточное количество вещей для выступлений, мы начали “халтурять”, играя что-то из Роллингов, что-то из Битлов, а также из Кинкс, Энималс, Шэдоус и Венчерс (The Beatles, The Rolling Stones, The Kinks, The Animals, The Shadows, The Ventures) и несколько своих вещей на русском. В отношении “фирмы” у нас сложилось правило, требовавшее, чтобы все партии были сняты с оригинала “как можно ближе в ноль”, и не только сами ноты, но и приемы, которыми все игралось. Дюжиков, будучи перфекционистом, в этом отношении был непреклонно строг и требователен до холерических срывов и скандала.

Было всего три профессиональных коллектива, в которых я работал: «Веселые ребята», «Голубые гитары» и «Пламя». Когда появились первые рок-группы – такие, как «Машина времени» – я смотрел на них как на детей, которые только учатся ходить. Но со временем мое отношение к ним изменилось: я видел, что это серьезно, что у них есть своя аудитория и что именно их путь – дорога, которую мог пройти и я со своими, а не с чужими песнями. Потом появилась «Дорога в рок-н-ролл» Юрия Лозы и первые альбомы «Аквариума», и мне подумалось: что это я сижу на собственных песнях как собака на сене и не записываю их? К тому времени их количество, говоря банальным языком, переросло в качество. Сыграло роль и то, что много лет я занимался музыкой профессионально.

… На прослушивание в «Веселые ребята» я пошел тогда, когда меня туда позвал Валерий Шаповалов. Мне хотелось продемонстрировать, как я хорошо умею петь и играть, развернуться и уйти – такой девичий комплекс: поманить и прокрутить «динамо». Но когда появилось конкретное предложение, меня это заинтересовало, и я решил: пока Кеслер делает диссертацию, заработаю себе денег на гитару. Потом мне жутко нравилось то, что не нужно ставить аппарат, что это уже практически производственный процесс, фабрика такая по производству концертов, где я буду петь и где нормальный райдер, и не надо искать какую-то хлебовозку, чтобы добраться до места.

Кстати, бытует мнение, что впервые словосочетание «Rock & Roll» как название нового стиля употребил в 1951 году ди-джей Алан Фрид, с тем, чтобы отмежевать его от “Rythm & Blues” и успокоить “моральное большинство” белых американцев, крайне отрицательно относившихся – как к новому стилю, так и к факту популяризации черной культуры среди белых. Занятно, что на черном слэнге тех времен словосочетание «Rock & Roll» означало половой акт, или попросту траханье. И Алан Фрид, пытаясь ублажить “моралистов”, сам того не подозревая (он просто воспользовался словами из какой-то песенки), дал целой субкультуре весьма “аморальное” название.

Дюжиков родился 27 июля 1948 года в Вене, в семье военного летчика, который в составе советских войск в то время находился в Австрии. Семья кадрового офицера Советской армии всегда жила там, куда направляли отца Сергея – Александра Ивановича Дюжикова, полковника авиации и командира полка. До шестого класса Сергей успел пожить вблизи от аэродромов Ельца, Ефремова, Горького и Орла, а в 1961 году, когда отец ушел в отставку, семья Дюжиковых поселилась в Измаиле.

– Фактически я весь пятый курс так проездил. Я начал работать в сентябре, а полностью СКИФЫ собрались у Гранова месяца через два. Витя Дегтярев тогда учился на третьем курсе, а Серега Дюжиков – на четвертом. И у них были проблемы с учебой. Но Витя брал академический отпуск, а потом как-то еще выкручивался. А Дюжиков… У нас в 1972 году была уникальная поездка в Ливан, Сирию и Иорданию. Мы в Бейруте тогда прожили 28 дней. И Дюжиков отказался ехать, потому что у него как раз была сессия.

– Честно говоря, то, что записывали «Самоцветы» на пластинках, и то, что исполняли на концертах, это были будто два разных ансамбля, – рассказывает Полонский о работе в «Самоцветах». – И мы не раз сталкивались с тем, что пипл бывал просто в недоумении. Все ждут «Мой адрес – не дом и не улица», «Вся жизнь впереди», «Багульник», а тут выходит Пресняков и 15 минут играет на саксофоне-синтезаторе и обламывает их так, что… И мы столкнулись там с такой проблемой: если у тебя есть вывеска, то под этой вывеской и работай! Если написано «Магазин гвоздей», то и торгуй гвоздями. А написано «Парфюмерия»…

– Этот взрыв сейчас превратился в легенду. Почему вторая волна осталась и о ней говорят? Потому что появились студии, появилась возможность что-то писать даже несмотря на весь этот «застой». Потом Юра поставил свой «сольник», записанный в с 1982 по 1985 год в Нью-Йорке. Это – мелодичный хард-рок, столь популярный в те годы. Хорошо сыгранный и спетый, этот альбом в те времена мог бы быть у нас не менее популярен, чем записи «Круиза» и «Альфы». «Сольник» называется «Один за всех» и в его песнях слышится огромная ностальгия по Родине.

«Главное в том, – говорит Алексей Вайт-Белов, – что он давал свободу. Он приносил нам гармонию и даже не говорил, что ему нужно. Мы сами придумывали ему форму произведения. Но какую форму? Форму не мелодическую и не гармоническую – это он придумывал, а мы придумывали ему ту жесткую современную форму, в которую вкладывали дух времени! Конечно, каждый человек может сыграть написанную гармонию, а как ты будешь в этом ритме играть – это уже зависит от того, под какой стиль ты заточен, каким стилем ты лучше всего владеешь. Мы играли блюз и рэгги. Вот он приносит, а мы ему предлагаем сделать так-то и так-то, хотя мы еще не знали, какая будет мелодия – он даже не пел слова, он нам просто мурлыкал. Тухманов чувствовал… талантливых людей.