Это было в конце 80х, где-то зимой 88-89. Группа “Алиса” пригласила нас посетить Ленинград с ответным визитом – за год до этого мы принимали их в качестве почетных гостей на рок-фестивале в Архангельске. С нами поехала группа “Аутодафе”, их фронтмен играл в нашей группе на барабанах. Первый же сюрприз нас “обрадовал” еще на вокзале, когда мы поняли, что барабанщик “Аутодафе” к поезду не явился и билет его пропал. Так и решили выступать – сначала “Аутодафе” как-нибудь, потом мы, и завершит, конечно же, “Алиса”.
Погрузились в поезд всей толпой: “Облачный Край”, “Аутодафе” и пара-тройка лиц, нас сопровождавших как всегда, в таких поездках. Даже сам президент Архангельского рок-клуба Ростислав Дубинин поехал с нами. Дело было зимой, уже не помню какой месяц, было довольно прохладно. Где-то между декабрём и февралём. А борьба с алькоголизмом велась в стране уже полным ходом. И если в крупных городах еще можно было что-то найти, то у нас в Архангельске каждый выкручивался как мог. Так мы и ехали, побрякивая на стыках рельс своим нехитрым скарбом. Все было рассчитано так, что должно было хватить до самого Ленинграда, однако всё, что удалось с трудом достать. мы усвоили в полном объёме еще в первую треть пути. На станциях тогда ничего не продавали, а денег на вагон-ресторан или на проводников у нас не было. Поэтому решили – ладно! Будем терпеть до Северной столицы, а там уж нас обещали встретить.
По окончанию напитков эйфория быстро улетучивалась, народ поскучнел, осталось только достать гитарки из чехлов, и каждый молча стрекотал себе потихоньку, благо никакого шума неподключённые электрогитары не производят. Мы сидели, убивали время и поглядывали на часы. Вот уже шесть часов осталось, вот уже четыре, два… И вот, где-то на подъезде к городу замедляем ход и видим: станция Волховстрой-2. Остановились. И вдруг… батюшки! Прямо перед нашим окном ларёк с бутылочным пивом!! Для Архангельска в те годы пиво было вообще делом невиданным, кто не был у нас с середины восьмидесятых, тому трудно понять, что такое для архангельского человека пиво… нечто святое и недоступное, добываемое путем неимоверных трудов и усилий. А тут – прямо перед нашими глазами стоит ларёк и народу никого. Мы все, естественно, кинулись туда, сколько нас было, всё тут же выгребли из карманов, дружно налетели на сопровождавшего нас президента рок-клуба Ростислава Дубинина. У него были кое-какие средства из рок-клубной кассы, он пытался сопротивляться, говорил что деньги не его, а рок-клуба, на что было ему указано, что так как мы, “Облачный Край” и “Аутодафе” являемся самыми что ни на есть яркими представителями этого клуба, то кому как ни нам эти денежки должны помочь в трудную минуту. Разве это не по справедливости? Время стоянки неумолимо заканчивалось, а мы уже окружили нашего куратора плотным, не добрым, сжимающимся кольцом… и он сдался.
На все деньги мы купили прибалтийского пива, каждый нёс сколько смог, когда всё это выставили – получилось, что в купе и места-то мало. Был заставлен весь столик, весь пол, чуть ли не в проходе бутылки, на полках бутылки. Поезд тронулся, мы некоторое время ещё не веря своим глазам сидели, а потом одновременно, как по команде все молча кинулись открывать обо что попало, чем попало – зубами, руками, ножами… и по первой бутылке каждый выпил молча, залпом, взахлёб. Затем полминуты стояла благостная тишина, все молча также взяли по второй, открыли, и уже не торопясь, с чувством глубокого удовлетворения завели неспешный разговор. Мол – хорошо, что поехали, как удачно, что посмотрели в окно, и что ларёк стоял прямо напротив нашего вагона, что президент Дубинин с нами поехал, и что у него с собой было…
Когда до Ленинграда оставалось около часа, половину всего пива уже осушили. Все уже были наполовину косые, кто-то совсем окосел, от такого количества внезапно обретённого счастья, все уже говорили громко, запели песни – каждый свою, кто-то хором подхватывал, кто-то начинал другую, в общем последние километры перед станцией назначения прошли бурно и весело. По прибытии в Ленинград мы попали в тёплые и заботливые руки представителей ленинградского рок-клуба, которые сразу же с пониманием вникли в наше состояние… За час до города туалеты в поезде уже были закрыты, а пива было много и оно уже просилось на волю. Народ мучался, но терпел, а пиво еще оставалось и его пили и пили. Хоть и говорят, что впрок не напьёшься и не наешься, к нам это тогда не относилось. Бросились мы в поиск какой-нибудь открытой почвы, чтобы облегчить свою участь, но встречающие ленинградцы нас остановили, спешно погрузили в автобус и повезли в рок-клуб, чтобы оформить необходимые формальности. Улица Рубинштейна место укромное, мы не стали спрашивать “где здесь туалет” получив у судьбы сатисфакцию прямо на месте, где остановился автобус, благо напротив входа в Театр народного творчества располагался небольшой газон. Совершив необходимые действия в штабе рок-клуба, мы привели себя немного в порядок, и отправились на площадку, в Ленинградский Дворец Молодежи. Приехали… народ уже прибывал, само собой люди шли на Алису, но кое-кто “Облачный Край” тоже знал. Лично сам слышал название нашей группы из уст каких-то ребят из публики. Правда, про “Аутодафе” никто еще не слышал.
Обстановка предвещала лишь всё самое позитивное, роскошный Дворец, хороший аппарат, мягкие кресла в зале и полным-полно народа. Чувствовали, что приближается какое-то важное, знаковое событие в нашей жизни. Ведь это была самая первая наша поездка, в такой большой компании, хорошая площадка, да еще пригласил нас Костя Кинчев, лидер одной из самых лучших групп. Разместились в гримерах за сценой, тут же гонцы из местных добровольцев отправились в магазин, благо в Ленинграде с этим делом посвободней, купили лёгкого вина, а кому-то не лёгкого, потому что после пива, по сути прохладительного напитка, нам нужно было уже согреваться, мраморные стены студёного ЛДМ источали лютую свежесть.
Слегка подкрепившись, порозовев и, подобрев, стали готовиться к концерту. Настроение только повышалось. Хоть и говорили нам, что играть перед “Алисой” дело неблагодарное, мы не испытывали никаких опасений. Просто ожидали чего-то нового, необычного. И не напрасно.
Первыми выступали “Аутодафе”. Барабанить у них пришлось Мише Нефёдову из “Алисы” – перед началом концерта ему спешно показали материал как могли. Конечно это было немного не то, однако Миша отыграл всё четко и ровно. А последнюю, самую лучшую песню, сыграл на барабанах я, потому что ранее, я играл её у них на записи. Песня была в среднем темпе, а я хоть и гитарист, но барабанить тоже неплохо умею, особенно если не очень быстро. В общем получилось довольно убедительно. Народ потихоньку разогревался, потом пришло время нашего выступления. Нас уже поболее знали, к тому времени уже три года, как ходили записи двух альбомов, записанных в Ленинграде – “Ублюжья доля” и “Стремя и люди”, альбомы были удачные и мы выбрали для концерта самые сильные песни из этих альбомов, и публика их уже подхватывала. Все прошло здорово и замечательно, никто в нас пустые бутылки не бросал, время выступления пролетело как сон и ничто не предвещало беды.
Потом небольшой перерыв, выходит “Алиса”, настраивается, мы, тем временем, за кулисами собирали свои вещи и могли бы уже немного расслабиться – концерт уже отыгран и мы можем спокойно отдыхать, благо было припасено у каждого по паре бутылочек винца, типа белого портвейна. Сидим слушаем “Алису”, попиваем вино, сбоку нам было хорошо видно и самих музыкантов и часть публики впереди у сцены, в общем, атмосфера великолепная. Наш клавишник Коля Лысковский, самый молодой из нас, сидел с нами всё отделение и вдруг на последней песне его что-то переклинило. Он молча отставил недопитую бутылку, поднялся и подошел к Паше Кондратенко, мол – “можно мне поиграть…” Павел широким жестом пригласил его к стойке и они вместе стали солировать на электрооргане и только тут, подняв взор в глубину тёмного зала, наш Николай понял, что это концерт, что слева Кондратенко, а справа Кинчев, и он выполз на сцену посреди их выступления. Партию этой песни он и знать не знал, но публика решила, что так и надо, это был завершающий номер и все потонуло в криках.
А тем временем за кулисами стали появляться такие странные люди в костюмах и галстуках, типа клонов из фильма “Матрица” – с одинаковыми оловянными лицами, разве что не в очках. Никто из нас никакого значения тому не придавал. Они ходили везде за сценой как тени и никому не мешали. И милиции становилось всё больше и больше. Bо время выступления “Алисы” музыканты из группы “Аутодафе” решили пройти в партер чтобы послушать, как всё звучит на самом деле. Все служебные двери были перекрыты милицией и людьми в сером, но у нас были на груди приколоты проходки, мы к тому времени хоть и выпили немного, но всё же по стенам не шатались. Уже в тот момент, когда “Алиса” пела на бис, к нам подбежал кто-то из наших с криком: -“Лёху забрали в милицию! Булыгина!!”
Мы недоумённо переглянулись… нас охватило возмущение, представьте – это самый тихий и кроткий из нас гитарист “Аутодафе” и наш художник, который рисовал оформление к нашим альбомам. Самый трезвый из нас, самый скромный попал в беду. Алексей никогда ни в какие скандалы не ввязывался, сколько бы не выпил, всегда ведет себя достойно, в крайнем случае просто тихо спит, а почему-то загребли именно его. Новость эту первым услышал не я, а наш вокалист Олег Рауткин, а уж он напротив, человек буйный, прямо скажу, горячий. Прямо сходу, чуть ли не с криками “наших бьют!” бросился на выручку к Булыгину. Конечно, Рауткин не дипломат, он стал повышать голос и его также заломали. Тут и я пришел, так как уже узнал. Представился художественным руководителем группы и спрашиваю:
– “А в чём, собственно, дело-то?”
На что молодой милиционер мне отвечает:
– “Мы, вообще-то, забрали этого гражданина, а ваш вот тут этот певец, так сказать, прибежал, стал махать руками, кричать, шуметь и за хамское, неуважительное отношение к работникам милиции при исполнении мы забираем и его, а так как вы заступаетесь, то мы забираем и вас”, а так как к тому моменту подошел весь наш коллектив, то забрали и остальных. На вопрос “а зачем всё-таки изначально первого нашего забрали, Булыгина?” один из ментов, который остановил его, вполне серьёзно ответил:
– “Он спускался по лестнице, смотрел на меня и улыбался с особым цинизмом, такую улыбку можно принять только за оскорбление, вот и задержан он за оскорбление при исполнении”.
На самом деле улыбка у Алексея от природы была такая ехидная, как у Георгия Вицина, нельзя же считать такую улыбку оскорблением, ну идет человек, улыбается, глаз не отводит, а смотрит прямо на милиционера и улыбается, а его тормозят, мол – “не улыбайся”… Попытался было вмешаться наш басист, Андрей Лукин, покойный, он как раз “дипломат” был – человек вежливый, спокойный однако страсти уже накалились, никто из нас его голосу не внял, нас уже понесло. В итоге нас всех заломали и повели через фойе на глазах у всей публики в опорный пункт, располагавшийся тут же неподалёку в фойе дворца за дверью с надписью “МИЛИЦИЯ”, туда нас всех и затолкали за перегородку. А там, прямо напротив нас уже сидел гражданин в штатском, было явно, что именно он и руководил всеми стражами порядка. Он и по возрасту был среди них самый старший, а судя по тому, как все исполняли его приказания, видимо и по званию. Начался допрос с пристрастием…
Записал Алексей Вишня
Для Специального Радио
Май 2004
