Как во всем мире, так и у нас в стране рок-культура отсчитывает свое начало с полета в космос ракеты Гагарина. Первое космическое путешествие человека произвело колоссальное впечатление на молодых людей всего мира, ведь на их глазах рождалась новая эпоха. Почувствовав себя в самом эпицентре прогресса, молодые люди взялись за преображение своего родного дома согласно велению времени. Разумеется, новое время требовало новых песен, новой музыки и новых ритмов. Обернувшись вокруг своей оси, молодые люди нашли то, что искали: это был биг-бит, необычная экспрессивная музыка, также родившаяся под грохот ракетных двигателей. «Поехали!» – сказал Гагарин, и тысячи юных музыкантов сочли эту фразу за взмах дирижерской палочки и разом ударили по струнам гитар.
Символом научно-технического прогресса во всем мире стала тогда гитара, ведь даже внешне она напоминала корпус ракеты Гагарина. Биг-бит сделался знаком времени, паролем, свидетельством того, что те, кто его исполнял и слушал, шли нога в ногу с последними достижениями науки и техники. Разумеется, вскоре профессиональные композиторы и концертные организации обратили свое внимание на рок-музыку и постарались использовать ее в своих интересах.
Столичная группа «Сокол», та, что написала и исполнила первую рок-песню на русском языке, по всей видимости, стала первой отечественной рок-группой, приглашенной на работу в филармонию. Музыканты собрались вместе в 1965 году, а на следующий год попробовали себя на профессиональной сцене и в течение года выступали от Тульской филармонии, проехав за это время с концертами почти весь Советский Союз. С группой работал певец Альберт Баджаян, до этого выступавший в эстрадном оркестре Эдди Рознера. Именно он и предложил “Соколу” поехать с ним на гастроли. В 60-е годы среди профессиональных коллективов была очень модной программа «Песни народов мира», которая давала возможность как-то обойти официальную идеологию: исполнив пару народных песен, музыканты все следующее отделение пели шлягеры. «Конечно, специальная комиссия принимала нашу программу и во время поездки мы ничего нелитованного играть не имели права, — рассказывает лидер группы Юрий Ермаков, — тем не менее мы играли песни The Beatles, Rolling Stones, The Animals — и везде это проходило «на ура». В любой точке, где бы мы ни играли, собирались полные залы». За 1966 год «Сокол» объехал с концертами почти полстраны, от Кавказа до Сибири. Огромной популярностью в Москве в конце 60-х пользовалась ритм-энд-блюзовая группа «Скифы», в которой выступали Сергей Дюжиков (лидер-гитара, вокал), Юрий Валов (ритм-гитара, вокал), Виктор Дегтярев (бас) и Юрий Малков (ударные), все – студенты Московского университета. «Скифы» первыми из наших групп использовали в своей музыке фузз, причем отечественного изготовления.
В 1968 году «Скифы» снялись в фильме режиссера Г.Натансона «Еще раз про любовь», и после его показа в Москве началась форменная «скифомания». «Нам порой приходилось приостанавливать концерт, потому что в зале начиналось твориться такое, что администрация ДК боялась, что все здание развалится! Они подходили к нам с требованием прекратить играть, а то бывали случаи, когда электричество отрубали», – так вспоминает лидер группы «Скифы» Юрий Валов жаркую весну 1968-го. Необходимо также отметить, что фильм «Еще раз про любовь» имел огромный успех у советской молодежи, но повышенное внимание молодых людей к этому в целом посредственному фильму, как отмечали специалисты-кинокритики, было вызвано именно кадрами с участием «Скифов». Пусть этот музыкальный фрагмент длился всего лишь две минуты, но это было первое появление настоящей рок-группы на отечественном киноэкране.
Давид Тухманов в ту пору был известен эстрадными обработками бардовских песен, которые он насыщал фри-джазовыми интонациями, но к середине 60-х годов он почувствовал, что джазовые музыканты-«пятидесятники», с которыми он работал до сих пор, не в состоянии передать драйв современности. Тогда он пригласил для работы «Скифов», которые записали для Тухманова несколько фонограмм. Позже «Скифы» сотрудничали с Поладом Бюль-Бюль Оглы, с которым записали песню «Тар и квартет гитар». «Для того времени это было ужасно странно и необычно, – говорит Юрий Валов. – В то время это ужасно радовало, потому что тогда все было напичкано либо пропагандистскими песнями типа «Ленин всегда живой», либо всякими маршами типа «Марша энтузиастов». Я думаю, что даже для людей типа Кобзона пролезть тогда на радио было достижением…»
В 1969 году Павел Слободкин получил в Минкульте «добро» на создание «Веселых Ребят» – первого в составе Москонцерта вокально-инструментального ансамбля, то есть ансамбля, вооруженного «рогатыми», как тогда говорили, гитарами (В Ленконцерте такой ансамбль работал уже с 1966 года, он назывался «Поющие Гитары»). Слободкин предпринял некоторые усилия, чтобы костяк «Веселых Ребят» составили музыканты из популярной в среде столичных меломанов группы «Орфей», в составе которой тогда выступали две будущие суперзвезды советской эстрады – Вячеслав Добрынин и Леонид Бергер. Многие из тех, кто слушал этот ансамбль в те годы, до сих пор с восхищением вспоминают, как Бергер в стиле соул пел русскую народную песню «Однозвучно звенит колокольчик».
Лидер «Старой Гвардии» Алик Сикорский (экс-«Атланты») рассказывал, что осенью 1967 года, когда музыканты вернулись с летних каникул в Москву, на первом же концерте «Орфей» со «Скифами» сыграли «Sgt Peppers Lonely Hearts Club Band»: «У всех просто волосы дыбом встали! В этом ансамбле объединились самые сильные люди, которые тогда в московской музыке были, – Валов, Дюжиков, Бергер. Это просто была чума! Мы все обалдели!»
А один из наших первых «подпольных» менеджеров Валерий «Полковник» Шаповалов и сейчас не устает жаловаться на то, что Слободкин увел у него настоящую золотоносную жилу: «Ко мне приехал известный поэт-песенник и драматург Юрий Цейтлин (его дочь была моей первой женой), они со Слободкиным хотели, чтобы вообще весь «Орфей» вошел в состав «Веселых Ребят», потому что тогда это был бы полный комплект высокопрофессиональных музыкантов и Слободкину уже ничего не надо было бы больше делать!» В итоге «Орфей» развалился, Шаповалов собрал группу «Четыре Витязя», а бывшие музыканты «Орфея» стали «кормить» другую организацию.
И вот наступили 70-е годы, многие музыканты окончили свои институты, и перед ними стала проблема выбора: или начать повседневную деятельность согласно освоенным в вузах специальностям, или пойти в профессиональные музыканты. В результате такого жесткого подхода некоторые группы, находившиеся еще недавно на верхних строчках тогдашних рейтингов, – “Сокол”, “Скифы”, “Ветры Перемен” – прекратили свое существование, потому что большинство кумиров молодежи в профессионалы идти отказалось, все выбрали свою основную работу.
«Да, у нас была альтернатива в виде «Веселых Ребят» или еще пары-тройки ансамблей, которые тогда существовали, – говорит Юрий Ермаков, гитарист распавшейся в 1970 году группы «Сокол». – И действительно, через «Веселые Ребята» прошли все! Там переиграли и Градский, и Лерман, и Полонский, и Малежик, и многие другие. А мы не захотели там играть. Ведь творчества там не было, надо было исполнять чужие вещи. Мы это все уже прошли. Для нас, для «Сокола», это было бы равносильно тому, чтобы вернуться опять в 1967 год, когда мы работали в филармонии. Зачем? Конечно, аппаратура в филармонии уже закупалась получше, но творчества по-прежнему никакого не было. И идти туда, чтобы петь песни советских композиторов, а в перерыве вставлять что-то для души типа «Битлз» или «Лед Зеппелин»? Ну и что?! Это разве наш уровень?.. И я пошел преподавать в учебном комбинате…»
Но «Скифы» выбрали иной путь, тем более, что руководитель ВИА «Голубые Гитары» Игорь Гранов уже давно хотел заполучить «Скифов» в состав своего ансамбля. Обязательное для всех прослушивание превратилось для Валова, Дюжикова и Дегтярева в пустую формальность. Они успели исполнить лишь одну песню, как Гранов поднялся со своего места и со словами: «Я это покупаю! Заверните!» — покинул зал.
«Скифы» стали исполнять блок из зарубежных хитов в программе «Голубых Гитар». Кроме того, именно Валов спел и записал партии гитары на первом «миньоне» «Голубых Гитар», вышедшем на фирме «Мелодия». На одной стороне была записана кавер-версия песни The Beatles «Пока она стояла здесь», а на другой – песня «Ветер северный». Любопытно, что один из наших известных блюзменов Борис Булкин рассказывал, что его интерес к рок-музыке возник благодаря как раз этой пластиночке.
В профессионалы в начале 70-х ушли и музыканты другой популярной московской группы «Скоморохи»: Александр Лерман (вокал, клавиши), Александр Буйнов (бас) и Владимир Полонский (барабаны), которые составили основу следующего состава «Веселых Ребят». Тогда в этом знаменитом ВИА сложилось уникальное трио вокалистов: Леонид Бергер, Александр Лерман и Алексей Пузырев. По словам Сергея Жарикова, именно «заядлый битломан» Пузырев, аранжировавший песни «Веселых Ребят» в «битловской» стилистике, создал звук, который стал визитной карточкой не только «Веселых Ребят», но и вообще 70-х, когда все стали петь под Пузырева, то есть немножко «в нос» – именно так он спел суперхит советской эстрады «Люди встречаются».
Но все-таки основную массу песен для «Веселых Ребят» записал именно А.Лерман, певший в фолковой манере, в частности он пел на пластинке «Любовь – огромная страна», давно уже ставшей раритетом. Но так как исполнять и записывать собственную музыку у Лермана в «Веселых Ребятах» не было никакой возможности (одну-две песни стали в конце концов играть на концертах, но о записи не могло быть и речи), то в 1974 году он перебрался в ВИА «Добры Молодцы», куда его пригласил Сева Новогородцев. Лерман, съездив с «Молодцами» всего в одну поездку, перешел в «Аракс», который уже работал в Ленкоме у Марка Захарова. Отыграв в театре один сезон, Лерман вновь в 1975 году вернулся в «Веселые Ребята».
В начале 70-х Тухманов приступил к созданию концептуальной пластинки «Как прекрасен этот мир» и вновь привлек к этой работе рокеров – на этот раз Александра Градского и Александра Лермана. Но самой значительной работой Тухманова стала пластинка «По волне моей памяти», вышедшая в свет в 1975 году. В ней также приняли участие многие известные рок-музыканты – Мехрад Бади из «Арсенала», Александр Барыкин, Александр Лерман. Огромные очереди возникали всякий раз, когда эту пластинку выбрасывали на прилавки музыкальных магазинов. А по весне 1976 года, когда раскрылись оконные рамы, из каждого окна стала слышна эта пластинка. Получался настоящий эффект квадрофонии!..
Когда Тухманов начал работать с певцом Валерием Леонтьевым, то фонограммы для него записывал Алексей Вайт-Белов и музыканты «Удачного Приобретения». Тухманов тонко чувствовал, что только рокеры дадут ему тот звук, который отвечает реалиям дня.
«Главное в том, – говорит Алексей Вайт-Белов, – что он давал свободу. Он приносил нам гармонию и даже не говорил, что ему нужно. Мы сами придумывали ему форму произведения. Но какую форму? Форму не мелодическую и не гармоническую – это он придумывал, а мы придумывали ему ту жесткую современную форму, в которую вкладывали дух времени! Конечно, каждый человек может сыграть написанную гармонию, а как ты будешь в этом ритме играть – это уже зависит от того, под какой стиль ты заточен, каким стилем ты лучше всего владеешь. Мы играли блюз и рэгги. Вот он приносит, а мы ему предлагаем сделать так-то и так-то, хотя мы еще не знали, какая будет мелодия – он даже не пел слова, он нам просто мурлыкал. Тухманов чувствовал… талантливых людей. Но так как мне было неприятно то, что он делает все это для «совковой» эстрады, – а я часто даже не знал, кто будет петь ту или иную песню, пока она не выходила на пластинке, – мы это дело быстро закончили…»
Работа в вокально-инструментальных ансамблях сформировала у многих музыкантов страстное желание покинуть СССР. Юрий Валов вспоминает: «Первая волна русского рок-н-ролла закончилась в 1970-71 году. До 70-го года было ощущение, что можно сделать что-то свое, но потом рутина литовки и вокально-инструментальных ансамблей все это задавила. Но мне было ужасно противно, что кто-то запрещает мне заниматься тем, что мне интересно. Мир рок-н-ролла – для меня это была сказка! И у меня возникла идея попасть в эту сказку, превратить мечту в реальность. И я уехал в Америку. Морально, конечно, это было очень сложно сделать. И я думаю, что свою цену я заплатил за это. Это очень непростой был шаг. Но музыкантов выпускали довольно легко. В силу того что я работал в Москонцерте, а не в каких-то секретных организациях, я разрешения ждал четыре месяца, что, в общем, было нормальным сроком. И я даже знал случаи, когда за месяц все решалось. У Игоря Русанова из «Веселых Ребят» оформление докуменов на выезд заняло полтора месяца. А у Дюжикова, пытался выехать с женой, возникли проблемы. У Дюжиковской жены Гали был отец, которого она никогда не видела, потому что он бросил их, когда ей было два или три месяца, но он все равно считался ее отцом. Она его увидела в первый раз в жизни, когда они к нему ездили, чтобы получить разрешение на выезд: каждый из родителей должен был написать, что он не против. Но отец Гали был армейским майором и он не дал ей разрешения, поэтому их тогда не выпустили».
Вслед за Валовым в Америку уехал и Александр Лерман. Последний его концерт перед отъездом состоялся в начале декабря 1975 года в МАРХИ, в компании Андрея Макаревича и «Машины Времени». Уже после его отъезда вышла в свет пластинка Давида Тухманова «По волне моей памяти», на которой Лерман спел песню «Сердце, мое сердце», разумеется, он не был даже упомянут среди исполнителей, а на обложке вместо его имени стояла надпись – «вокальная группа «Добры молодцы».
Эмигрировав, Лерман через Австрию и Италию, где пел в православной церкви, перебрался в Сан-Франциско. Там вместе с Юрием Валовым он организовал группу «Sasha & Yuri», прогрохотавшую в 1976-1977 годах по Западному побережью США. Наши музыканты выступали в самых престижных залах вместе с такими известными музыкантами, как Tom Fogerthy, Bob Seeger, The Band. В ходе концертов и интервью Лерман рассказывал о молниеносном рождении и медленном удавлении рока в СССР, американские газеты и журналы – The New York Times, L.A.Times, The Rolling Stone – печатали его рассказы, было много передач по радио и телевидению. В советской печати появились опровержения, а в Америку на гастроли приехали «Песняры». Гастроли белорусской группы прошли достаточно успешно, но больше половины музыкантов обратно в СССР не вернулись, поэтому подобные агитационные акции решено было больше не проводить…
В конце этой удивительной хронологии – неприятный, но краткий комментарий, который сделал известный социолог Андрей Игнатьев: «Каждый нормальный политический деятель должен всеми силами стремиться избежать революции и сделать так, чтобы революция в стране была невозможна. Именно поэтому каждая настоящая элита заботится о том, чтобы талантливые мальчики из народа были своевременно введены в элиту и освежили ее кровь. Обновление состава и обновление крови для серьезной элиты всегда было принципиальной проблемой, потому что это – единственный способ избежать революции. Потому что хуже революции может быть только превращение Солнца в сверхновую звезду с последующим уничтожением жизни на Земле. И когда мы видим, что в конце 70-х элита начинает сама себя воспроизводить, что сын генерала не может быть маршалом, потому что у маршала тоже есть сын, мы понимаем, что все рухнет вот-вот, и гораздо скорее, чем мы думаем. Когда мы видим, что ключевым условием процветания является принадлежность к известной фамилии, это верный признак близящейся революции, а не реформ! То есть все рухнет из-за сущей ерунды.
И если мы сейчас видим, что мир культуры и идеологии воспроизводит себя точно так же, как в конце 70-х, значит, скоро вся эта хрень рухнет. И не потому, что Михаил Ефремов плохой актер или Филипп Янковский хуже, чем его папа, а просто потому, что система, в которой элита воспроизводится по наследству, сколько-нибудь долго существовать не может. Когда я смотрю фильмы с Федором Бондарчуком, весь мой опыт социолога просто вопиет, потому что я понимаю, что это явная примета близящейся революции…»
Для Специального радио
2004
